Журнал «Парадный подъезд назвал жительницу Пулковского меридиана «новым именем в детской литературе нашего города». Она по привычке работает на печатной машинке, сюжеты подсматривает у жизни, наблюдая за собственной кошкой Лизошкой и её друзьями по даче, и носит сказочное имя Алиса. Алиса Валериановна Данчич, журналист и писатель, – в нашем интервью.
– Почему вы пишете именно сказки?
– Постараюсь объяснить. Сказка помогает в обычном увидеть необычное, даёт возможность героям, иногда самым неожиданным, пообщаться с читателем, помогает ему поразмышлять вместе с автором на разнообразные темы, иногда посмеяться над героями, помечтать о несбыточном. Сказка – это ведь мечта о том, чего нет, но так хотелось бы увидеть. Один мой рецензент отметил, что в моих сказках сочетаются лиризм и юмор. Кого-то повеселят кошачьи байки. А кто-то немного погрустит, если прочтёт романтическую сказку о любви в рассказе «Что снится розе» или фэнтези «Об одиночестве печальной Королевской лилии». Я люблю своих героев, и мне хочется, чтобы они понравились и читателям. Мне хочется, чтобы герои были живыми и желательно симпатичным. Хотя это не исключает насмешки над теми, кто мне откровенно не нравится. Например, злая Ангелина в рассказе «Кость в горле», некультурная Муха в рассказе «Про мудрую Розу и вредную Муху».
– Кто обычно ваш первый читатель и строгий критик?
– Автор – существо необъективное. Иной раз напишешь рассказ, и он покажется тебе неплохим, а по зрелому размышлению иного читателя рассказ никуда не годится, хотя автору всё-таки хочется, чтобы его похвалили. В другом случае думаешь, что сказка не состоялась, а читателям или слушателям она по душе. Что касается критики, то самый строгий критик – муж. Уж если он сдержанно похвалит сказку, то я хожу скромно гордая.
– Алиса Валериановна, а какие книжки вы сами читали в детстве?
– Мне повезло с бабушкой, которая была преподавательницей английского языка. Конечно, она хотела научить меня языку, но не выучила, потому что игры во дворе меня интересовали куда больше. Зато бабушка приучила меня любить читать. Мне необходимо было читать с детских лет. А когда читаешь умные книжки, учишься мыслить, сравнивать людей, события, да и самого себя с другими. Часто не в пользу самого себя.
– В художественно-публицистическом журнале «Второй Петербург» подзаголовок к нескольким рассказам был такой: «уроки доброты нужны нашим детям!!!». Почему несколько восклицательных знаков?
– Я сформулировала подзаголовок со знаком вопроса: «Нужны ли сегодня нашим детям уроки доброты?». Но составители журнала, вероятно, сочли вопрос достаточно острым и поэтому сменили вопросительный знак на восклицательные. Недаром многие слушатели, звонившие на Петербургское радио после передачи «Мы и наши дети» (там мне выпала удача читать рассказы и сказки), говоря автору хорошие слова, отмечали: «Сегодня не хватает добрых и (как выразилась одна из слушательниц) «нежных» сказок.
– А как вы думаете, сказки нужны только детям?
– Меткий вопрос. Мне кажется, взрослым сказки тоже нужны! Неслучайно Ирина Образцова, ведущая передачи «Мы и наши дети», однажды обратила моё внимание на высказывание другой слушательницы. Она сказала так: «У меня дети и внуки выросли. Но я сама становлюсь ребёнком, когда слушаю ваши сказки». Это замечание относится, конечно, не только ко мне.
– Голос автора в современной детской литературе не так назидателен, более современен. Да и сам писательский труд иногда всего лишь дело коммерческое. Это не всегда нравится более консервативным родителям детей. Как вы оцениваете ситуацию?
– Всё-таки настоящие детские писатели стремятся к главному – разговору с детьми, воспитанию чувств. Отмечу лишь, что иной раз в детских стихах наблюдается рифмоплётство. Авторы порой просто рифмуют. В стихах для детей читатель, вероятно, ищет свежий, ёмкий образ, близкий восприятию ребёнка. Иногда автор выказывает известную мысль, но если она обличена в яркий, нестандартный образ, то у читателя возникает желание подумать над, казалось бы, известными истинами. Прямая назидательность, конечно, нежелательна в детской литературе, но желание узнать позицию, оценку автора свойственно, мне кажется, большинству читателей. А дальше решает читающий, соглашаться ему с автором или возразить ему. Известна мысль Маршака, что для детей нужно писать так же хорошо, как для взрослых, только лучше. Каждый пишущий, будь то прозаик или поэт, вероятно, стремится не думать вместо ребёнка, а мыслить и чувствовать вместе с ним. Если это получается – это маленькое счастье для автора. Будем надеяться, что наше интервью прочтут любители весёлых рассказов и сказок накануне Нового года, когда многие мечты сбываются, а сказка приходит к нам в гости: и к старым, и к малым...
Для справки
Алиса Валериановна Данчич. С отличием окончила Киевский Государственный университет имени Шевченко (факультет журналистики). В ряде уважаемых изданий публиковала статьи по вопросам культуры, драматического театра. Выпустила книгу о художнике Левитине. Первые публикации детских рассказов появились в журнале «Нева», юморески – в журнале «Крокодил», юмористические зарисовки в «Аргументах и фактах», газете «Биржа труда» и многих других. С 2000 года выступает с чтением детских рассказов в передаче Петербургское радио «Мы и наши дети». В 2003 году вышла первая книга Алисы Данчич «Улыбнитесь на досуге», в 2007 – «Добрая улыбка с мечтой дружит», в 2012 – «Что снится Розе» (невольный подарок судьбы к юбилею).
Дипломант международного литературного конкурса «Белая скрижаль – 2012» (в номинации «Свободная тема» рассказ «Как шагнуть в юмористы», в номинации «Малая проза» за юморески «Миниатюры почти с натуры»). Член Союза журналистов.
«В лесу родилась ёлочка…» (зимняя сказка)
Домой принесли ёлочку. Зелёную, пахучую…
И сразу принялись украшать. Не успела ёлочка как следует осмотреться, как увидела себя в зеркале стенного шкафа: такую нарядную, сверкающую огнями!
– До чего ж я красивая! – не выдержала ёлочка. – Кто меня лучше?
Первой почувствовала себя задетой игрушечная Снегурочка:
– Я лучше всех на свете! Я – вечно молодая! Талия у меня тонкая, шубка – всем на загляденье!
Тут не выдержал Дед Мороз, до сих пор чинно стоящий под ёлкой.
– Ну, расхвасталась, Снегурочка! Одно слово – слабый пол! А я чем хуже? Да такой бороды, как у меня, у Снегурочки вовек не будет! – пробасил он.
Снегурочка и маленькая Балеринка, присевшая на соседнюю ёлочную лапу, прыснули:
– Ну, Дед, ты даёшь! Зачем нам, девочкам, бороды? Мы и в старости их бы не вздумали носить! Даже накладные. Кстати, как у тебя…
Но Дед Мороз не стал обижаться: он был выше мелких обид. (Всё-таки возраст обязывает.)
Он поправил свою (да, накладную, но какую роскошную!) бороду и заключил:
– Всё равно я – нужней и интересней! Потому что подарки детям раздариваю! За это меня любят и ждут и стар, и млад!
Игрушки не стали спорить с упрямым и чуточку самовлюблённым Дедом Морозом.
Каждая знала себе цену и была уверена, что сможет порадовать ребятишек. Так и случилось, когда они пришли шумной гурьбой в гости.
Каждому разрешили снять с ёлочки игрушку, которая понравилась больше всего.
Мальчики быстро разобрали машинки и роботов, а у девочек наибольшим успехом пользовались игрушечная Снегурочка и Балеринка.
Из-за них возникла даже небольшая перепалка.
Но всех успокоил полный сознания своей значимости Дед Мороз (его время – раздача подарков – приближалось. И он должен был держаться на уровне).
Дед Мороз сказал:
– Да будет вас спорить. Каждая из них хороша по-своему. Лично я даже бы растерялся, кого, например, пригласить на танец. Обе юные и изящные!
Снегурочка и Балеринка были польщены и обе зарделись от удовольствия. Они больше не сомневались в том, что Дедушка Мороз, действительно, самый нужный и, получается, мудрый.
Шли дни. Зимние каникулы пролетают так быстро!
Отшумели праздники, погасли ёлки.
С нашей ёлочки сняли все игрушки. А её выбросили за ненадобностью. Ёлочка тихо умирала и думала: «Стоило ли это яркое, но короткое счастье моей жизни в родном лесу? Да, она не была такой шумной и красочной – зато долгой. В кругу близких подружек. Так славно было встречать вместе с ними звонкую весну и наше нещедрое лето. И даже – зиму. Она не забывала заботливо укутывать нас от холода в пушистые белые шубы. Они сверкали на солнце порой ярче, чем серебристый серпантин на моих ветках в новогоднюю ночь!...»
